Автор: Li Tomoko
Название: Божок
Жанр: Экшен, джен
Размер: Мини, 1800 слов
читать дальшеОни появились в его доме, будто в его доме, будто свидетели Йеговы: вежливо, навязчиво, неотвратимо. Не парни в спортивных костюмах и с семечками, а серьёзные люди, похожие на адвокатов или коммивояжёров. «Здравствуйте. Верите ли вы в деньги?». О, лучше бы они спросили про Бога, потому что тогда он знал бы что ответить, а с верой в деньги еще не определился.
Жена, будто чувствуя опасность и, выбрав между супругом и сыном, ребенка, подхватила мальчика на руки, и как могла жизнерадостно сообщила, что они пока погуляют.
А в его кресле сидело два крокодила в человеческой шкуре. Достаточно сытые, чтобы не трогать его, но кто может быть спокоен, сидя напротив хищников?
- У меня нет доступа к наркотикам, если вы за этим, - пошутил он, и это было верхом храбрости, на которую он был способен. Крокодилы обнажили зубы, изобразили что-то, похожее на смех, но тут же снова стали серьезно-приветливыми. Настолько, что захотелось предложить им чаю с печеньем.
- Нет, что вы, дело совсем не в этом, - произнес парень моложе.
- Все куда проще, - добавил его напарник с видом фокусника.
«А ведь у этих двоих если и есть высшее, то какой-нибудь менеджмент. Что-то, где оценки ставят только за посещение. Прошло время бандитов из ПТУ, они обзавелись высшим образованием и пиджаками с иголочки, но умнее не стали». Дико было от того, что вот он, человек для общества полезный, хирург со стажем, который не спал ночами, чтобы сдавать экзамены, который спас больше людей, чем они оба вместе убили, должен сидеть и бояться сказать лишнее слово. Выслушать их предложение хотя бы из страха того, что после него один из них прибавит что-то о его жене или сыне, даже если это будет комплимент. Эти двое, тот мир, что они притащили в его квартиру с грязью на подошвах ботинок, колебали его веру в собственные силы.
- На следующую неделю назначена операция, - сразу перейдя к делу, заговорил старший, и взгляд его стал прохладнее. Он сразу понял, о ком это: еще один такой же браток, чудом переживший девяностые, а теперь страдающий язвой. И стало даже как-то спокойнее, когда понял, зачем эти двое в его доме.
- Операция не сложная. Все пройдет гладко, - пообещал он.
И, только он выдохнул спокойнее, как младший, подхватывая эстафету, добавил:
- А не должно.
«Нет, не крокодилы, - вдруг понял он. – И не волки. Пауки. Ядовитые пауки в большой банке, жрущие друг друга и ту саранчу, что кинут им на поживу».
- Я не буду убивать. Это повредит репутации, если пациент умрет при такой простой операции. Да и в квартире у меня появятся тогда его подчиненные, и вышвырнут меня прямо в это окошко, - руки его тряслись, лоб покрыла испарина. Так жутко он чувствовал себя только на самых сложных операциях.
- Мы позаботимся о том, чтобы никто ничего не узнал. Кроме того… Эта квартира ведь куплена в ипотеку? Вам после этой операции хватит, чтобы выплатить ее разом. Еще и на машину недорогую останется. От нас в подарок и креслице детское обещать смогу.
- И как же они не узнают, если у меня вдруг появятся такие деньги?
- А по бумагам ипотека все еще будет на вас. А на деле… Мы же понимаем – молодой семье деньги нужны. Да и на образование ребенка пригодятся. Жить в кредит – что может быть противнее?
Он чувствовал, что все не так. Уговаривают не правильно. Нужно было говорить: «Ну, у вас же ребенок. И супруга красивая, а вдруг с ними что случиться? Одни вот гулять ушли. Мало ли, кто по улице сейчас шляется». Тогда у него был бы шанс сказать себе, что выбора не было, его заставили. И рассказать все пациенту. Но нынешняя мафия поступает не так. Видать, эта смерть им сильно поможет с делами, раз за нее так хорошо платят. И все полюбовно, без намека на утюги, кастеты, бритые затылки и дворовый жаргон. Убийцы с лексиконом менеджеров среднего звена: «Вы не хотели бы заработать себе много денег?».
Смерть – не так страшно, когда видишь ее каждый день. Когда кто-то умирает на операционном столе, а то и после того, как ты потратил три часа, копаясь в его вонючих кишках. Если ты помогал выжить по десятку людей в неделю, то почему бы не помочь умереть тому, кто столько же убивал? Скольких ты спасешь этим?
- Дайте время подумать.
- Конечно. Не все сразу, мы понимаем.
В конце концов, они могли подкупить ассистентку.
Жена вернулась через полчаса после их ухода, и в этот раз ничего не сказала о том, что он курит в квартире, даже не поморщилась. С сигаретой и думалось лучше.
Не сказать, чтобы они нуждались в деньгах, хороший хирург зарабатывал и сам немало, но еще больше получал от своих же пациентов. Узнав диагноз, они ставили свечки в храмах, но для верности все-таки несли жертвоприношения и ему: без конвертиков, иногда сами, а подчас можно было и намекнуть на нужную сумму. Они могли не платить, но понимали, что лучше задобрить божка в белом халате, потому что как знать, отзовется ли на их молитвы нарисованный Бог, пропахший ладаном и далекий, а этот близкий, молодой и самоуверенный, точно сможет их спасти. И он, имеющий подчас доступ к той ниточке, на которой держалась человеческая жизнь, привык считать себя почти что Богом, но не мог убивать сам. Пациент должен был выжить, для этого нужно было сделать все, что в его силах. Ему впервые предложили убить того, кто должен был поправиться, и убить так, чтобы это не приняли за врачебную ошибку. Он с детства любил сложные задачки.
К тому же, денег было много, но отчего-то все равно всегда не хватало. У него не было проблем: здоровый ребенок, жена моложе его на пять лет, брак не то, чтобы счастливый, но как у всех, и все живут и не жалуются. Беспокоило то, что после операции неприятности могли появиться.
И все-таки, после вопроса денег, появлялось желание доиграть до конца роль Бога. Этот человек, что будет на его операционном столе – из сильнейших мира сего. Людей убивали или миловали по его приказам, а теперь он, нестарый еще доктор, просто знающий, какую ниточку в его организме перерезать, чтобы тот остановился, сможет решить, жить тот будет, или умрет.
Он закончил играть в Бога сам с собой к первому часу ночи, когда и супруга и ребенок уже спали. Пришлось напомнить себе, что у него такие же вонючие кишки, такое же невечное сердце, и такая же ниточка, на которой держится весь организм, да и саму систему тела человеческого создал не он, он просто изучил ее. Он так же смертен, и несвободен, а над ним – начальство и проверки.
Он решил, что пациент будет жить. И во время операции понял, что создал себе вавилонскую башню, которая падала на его глазах. Именно потому, что он думал, что может решать сам, жить этому человеку или нет. Это не было его ошибкой, но пациент все равно стремительно умирал, и с этим ничего не мог поделать ни он, ни тем более его ассистенты. И все это выглядело настолько логичным, что через три часа после операции ему привезли деньги, будто киллеру, успешно завершившему работу.
А через неделю он сидел в подвале заброшенного дома, крепко привязанный к стулу и смотрел, как напротив него раскладывает инструменты человек с глазами аквариумной рыбы, собираясь раз и навсегда доказать ему, что он – не Бог, а все-таки его хозяина на той операции должен был спасти.